shtir
30.07.2009, 10:21
Привет всем!
Решили мы с семьей в начале Июля махнуть на Украину. Сначала думали на поезде. А потом поразмыслив и вчитавшись в информацию в инете - решили на машине (ехали, разумеется на B6).
В итоге 5-ого июля выехали из МСК в сторону Бердянска.
Предлагаю Вам небольшой очет о путешествии, написанный моей 15-ти летней дочкой.
Москва - море. Что запомнилось
С чего начинается каждое путешествие? С беспокойного и тонущего в заботах и хлопотах утра. Это уже не утро, а короткий промежуток времени, данный для последних сборов. Времени в обрез и каждому стоит проснуться пораньше и пошевеливаться. Наше утро было примерно таким же, временем поспешных и последних сборов, утром долгожданного путешествия из Москвы в Украину. Если бы мы летели на самолете, то оно бы сопровождалось легкими, появляющимися всегда заранее переживаниями, но это было не так. Тем не менее, нам предстояло преодолеть 700 километров на машине в первый и столько же во второй день путешествия.
Путь оказался скучным и безумным, таким же, как и два монотонных дня, прерывавшихся мелкими событиями. Огромные поля ярко-желтых растений или близнецов-подсолнухов, пересечение границы или намеки на взятки, невыразимо послушные собаки или непонятные инспекторы на дороге, чтение книги или звонки по телефону, смешные воспоминания или вынужденные остановки, предвкушения наслаждений или монотонное жужжание радио. Что-то вполне закономерное прерывало мирное течение нашего путешествия в течение двух дней.
Мелкие камешки, неизвестно как приклеенные к гладкому асфальту, постоянно шумели под колесами машины, а за окнами пробегал скучный, повторяющийся до бесконечности пейзаж. Он почти не изменился после того, как во второй день пути, 6 июля, мы пересекли границу Украины с Россией. Часть деревьев исчезло, вместо них появились высокие, голые тополя, похожие на свечи. Поля остались, небо осталось, дорога и окружающие нас машины остались. Остались лихачи, выезжающие «на встречку», осталось ретро - FM, и долгие, долгие диски Жванецкого, также как остались те 20 часов дороги.
Я не могла и подумать, что можно сесть в машину и вечером следующего дня наслаждаться морской водой, которая навечно теплее вечернего воздуха. Когда мы на себе испытали возможность этого предположения, то оказались на Белосарайской косе, вилле Санта-Мария. Оказались на побережье, совсем рядом с бьющими волнами, соленой водой, полупустыми пляжами и прогулками вдоль воды, отчего приходится отдирать ракушки от ступней, и долго еще слышатся в голове возгласы о раках, кукурузе и палочках с сюрпризами. Нас ждали эти волны и это море, вода, песок и ничуть не изменившийся воздух. На косе по плану мамы, исполнявшемуся нами беспрекословно, мы остались на день. Еще с вечера номер пропах умирающими в нашем холодильнике бычками. Меня поразил кисель, похожий на марганцовку, и лимонад, смахивающий и совершенно точно состоявший только из воды и соломинки.
Вилла была частной и, если встать на дорожке справа от бассейна и слева от детской площадки, спиной к первому корпусу с номерами, слегка повернуться к клумбе, то пейзаж очень похож на Египет с голубым бассейном и яркими петуньями. Это нисколько не пугало, в отличие от низких дачных домиков, грязнейших улиц и пансионата энергетиков, что в целом вполне официально считалось населенным пунктом. Я считала, что для этого поселку нужно иметь хоть что-то, кроме деревянных двухэтажек, вилл и дороги.
Как отличить нас в кафе у побережья в один из вечеров? Очень просто. Многие отдыхающие еще не выходили из воды, а мы семьей ужинаем на улице. Двое из четырех сидят в джинсах, а четверо из четверых кутаются в теплые кофты поверх футболок. Уверена, мы на море такие одни.
День валяния на пляже и следующее утро запомнилось большими волнами и непослушным морем. Стоишь на берегу и смотришь как люди, идущие по волнам, то заходят по шею, то вновь обнаруживают себя по пояс или по колено в воде. Но волны не дают скучать. Стоишь по колено, появляется волна – приходится подпрыгивать, чтобы не оказаться в соленой воде по макушку. Чем может запомниться утро после пляжного дня? Мамиными шикарными плечами, над которыми папа еще смеялся.
В чем секрет моря? Может в том, что вода безжалостно смывает следы всех побывавших. Животное, человек, да на любом предмете можно оставить свой след. В памяти или в сердце, на поверхности или внутри. Везде, кроме моря. Каждый оставленный след, каждую ракушку или песчинку оно смывает еще и еще раз.
Мы отправились дальше, в Бердянск, а волна за волной накатывали и смывали все следы нашего пребывания.
«Москали» добрались до города, случайно оставленного и несправедливо забытого, между Сочи и Ялтой. Сам город похож на Одессу после сороковых, как в фильме «Ликвидация». Кажется, сейчас заверну за поворот, и выйдет Гоцман, спокойно лузгающий семечки, держа одну руку в кармане галифе. Может, я на Мосфильме? И это все декорации? Но из окон выглядывают люди, двери открываются и угрожающе скрипят, на задних дворах висит белье. Нет, здесь все по-настоящему.
Пляж есть, гостиница есть и не одна, песок и вода есть, есть и гипермаркеты, и аквапарки. И мы там есть. Где-то были. Были на людном полуцентральном пляже, где есть место для яблока и для нескольких людей. И даже часть моря, чтобы развести руками. Были на центральной улице вечером, где горят огни, продают сувениры, рисуют портреты, фотографируются на бычке, с бычком, около бычка. Там же катаются на bmx-ах возле памятника Ленину, указывающего на море. Еще один день мы лежали на пустом пляже дальней Косы, где 20 метров справа, 20 метров слева и бесконечное количество воды впереди до самого горизонта пустовало. Никого. По общему мнению, это был самый лучший из всего перечня пляж. Песок удивительно белый, в изобилии усыпан ракушками. В воде можно было долго фотографироваться, часами купаться, брызгаться и все-таки пытаться доплыть до горизонта. Обещанных волн не было, но скучать нам ничто не давало. Наверно странно смотрелась я, стоявшая в полный рост на папиных плечах. Оттуда все по-другому. Море дальше и облака чуточку, но ближе.
Отдельный пункт – посещение маленькой станции Берда. Тихого уголка, одиноко спрятавшегося у зоны, коптильного и бетонного заводов. Железная дорога соседствует с двухэтажными, пожилыми домиками. Здесь живут родственники, воду берут из колодца, топят углем, забывают имя собаки, кошки сами за собой убирают. Здесь однажды моя пятилетняя мама нашла флажки и дважды в день с сестрой встречала и провожала поезда, стоя на большом камне. Что здесь могло измениться? Может, только Валя и Галя выросли из двадцатилетних девушек и скоро выйдут на пенсию – нянчить внуков.
Украина оказалась больше чем я думала, да и природа, как не странно, отличалась. К Арабацкой косе, с ее смешным морем вела дорога, где справа – вода, слева – вода. 8 минут до берега, 6 минут до места, где можно искупаться. Еще одна ночь, еще одно утро, когда папа смеется над мамиными плечами, но одновременно просит не касаться своей спины, груди, плечей, рук.
Дорога ведет нас к Симферополю через какую-то крепость, высокие горы и все новые и новые поселки, которые в России я приняла бы за дачи. А вот Симферополь – точно город. Здесь же высокоэтажки, магазины, Макдональдс, хоть почта до сих пор и пишется через «ш», нет, это цивилизация. Оказывается, что в стране русские байкеры с флагом от Путина, что кто-то разбился, где-то тепло, что-то решили. Может, мы в одной стране живем, если там смотрят наши каналы, покупают наши продукты и говорят на нашем языке? В этом я убедилась.
Следующий, полный впечатлений день был последним перед нашим отъездом. Он еще в планах звучал прекрасно: «Экскурсия по долине реки Кача». Что это может значить? Никто и не подозревал, потому я надела узкую юбку и мы не догадались взять альпинистского снаряжения. А зря.
Я видела высокие и очень высокие горы, но взбираться на них казалось нереальным. Наш экскурсовод, похожий на барсука из советского мультика, тоже с низкой шеей, объемным рюкзаком и длинноватым носом, улыбался углом рта и вел нас на горы. Спускаясь с высоченной каменной глыбы, преодолев километры пути, подняв ногу сотни раз, дивясь малюсенькой машинке, оставшейся внизу, каждый раз мы думали: «Все. После этого хоть на Эверест».
Но следующая гора оказывалась выше и неприступней, страшнее и одиноче. И мы вновь вдыхали и выдыхали, поднимались и спускались, карабкались по камням и подтягивались на ветвях деревьев, чуть не падали и чуть не срывались. Но постоянно, постоянно любовались. Любовались пейзажем, собственной смелостью, поражающими ландшафтами, человеческими возможностями, нашим высоким расположением, мелкими домами, малюсенькими дорожками, непонятными окопами, опасностями, зияющими пропастями. Как сейчас помню внезапно прерывающуюся дорожку и высокий, уходящий вдаль подъем. Камень лежал на камне, а между ними росли деревья. Нет ступенек, нет даже места чтобы ногу поставить! Каждый раз перебираясь с камня на камень, я хотела знать, что ждет там, наверху? Что заставляет людей лезть туда, где безумно красиво и настолько же опасно.
Что-то заставляло. Может страх перед врагами, может жажда красоты и постоянного наслаждения природой, такой маленькой сверху. Меня бы ни один враг не испугал настолько, чтобы прятаться так высоко, где, боясь ступить один шаг, приходилось каждый раз оглядываться назад, присматриваться, куда ставить ногу. Еще на предыдущей горе, чуть пониже и чуть побезопасней, у кого-то из-под ноги упал маленький камушек. Он сорвался вниз и еще несколько минут все слышали, как он касался то камня, то дерева, то глыбы, пока не оказался на земле и не затих. Несколько минут он пролетал метры и еще метры, пока мы не осознали на какой мы высоте, а он не коснулся земли.
Тем не менее, на высокой горе жили первобытные люди, выбивая окна в горе, а храм в камне. А на очень высокой горе, стояла часть крепости с остатками фрески на потолке, с 2 портретами у самого уступа, смотрящими узкими парами глаз на горизонт и не осознавая 110 метров, разделяющих их с твердой землей.
После трех подъемов и трех спусков земля не казалась такой же твердой и такой же безопасной как раньше. Ноги дрожали от напряжения и усталости, но впечатления еще долго не иссякали. Сидя на чем-то удобном весело и беззаботно смотрелось вверх, где расстояние в 50 этажей жилого дома отделяло меня, сидящую, от меня, стоящую. Там опасности казались меньше, шутки смешнее, фотографии красивее, небо с облаками ближе, а дом дальше. Гордость обуревала «На тот дальний, каменный и невообразимо высокий уступ забралась Я!». Как говорил экскурсовод: «очень интересные чувства вызывает».
Впечатления, места и приключения не кончились, но мы собирались в обратный путь. Точнее не собирались, а мчались обратно. Вместо запланированных трех дней тысячу четыреста километров и таможню мы осилили в два. Просто хотели сделать сюрприз, и в первую очередь себе.
В Харькове, являвшимся нашим привалом, вечером мы сидели на улице и ужинали. Из всех мирно отдыхающих людей запомнился один. Мальчик лет 6 крутил педали своего маленького велосипеда, кружил вокруг столиков, а после медленно вбирал в глотку воздух и орал. Орал бесцельно, долго, на одной ноте. Когда воздух кончался, он на секунду замирал, после чего продолжал с былым упорством. Не ограниченный во времени, в громкости и продолжительности ора он надрывался около часа. Когда он слегка утомлялся, то делал небольшие перерывы, пил сок и неторопливо, громко и монотонно продолжал. До момента, когда мальчик охрип бы окончательно и навсегда потерял бы такой драгоценный голос, его забрали родители.
Путешествие закончилось на подъезде к Москве, когда я вспомнила волны, неизменно съедающие следы на песке и лица двух монголов, высеченные на камне, на 110 метрах от земли. Чтобы тебя запомнили навека, не стоит забираться так высоко или бороться с вездесущей водой. Я так решила.
Решили мы с семьей в начале Июля махнуть на Украину. Сначала думали на поезде. А потом поразмыслив и вчитавшись в информацию в инете - решили на машине (ехали, разумеется на B6).
В итоге 5-ого июля выехали из МСК в сторону Бердянска.
Предлагаю Вам небольшой очет о путешествии, написанный моей 15-ти летней дочкой.
Москва - море. Что запомнилось
С чего начинается каждое путешествие? С беспокойного и тонущего в заботах и хлопотах утра. Это уже не утро, а короткий промежуток времени, данный для последних сборов. Времени в обрез и каждому стоит проснуться пораньше и пошевеливаться. Наше утро было примерно таким же, временем поспешных и последних сборов, утром долгожданного путешествия из Москвы в Украину. Если бы мы летели на самолете, то оно бы сопровождалось легкими, появляющимися всегда заранее переживаниями, но это было не так. Тем не менее, нам предстояло преодолеть 700 километров на машине в первый и столько же во второй день путешествия.
Путь оказался скучным и безумным, таким же, как и два монотонных дня, прерывавшихся мелкими событиями. Огромные поля ярко-желтых растений или близнецов-подсолнухов, пересечение границы или намеки на взятки, невыразимо послушные собаки или непонятные инспекторы на дороге, чтение книги или звонки по телефону, смешные воспоминания или вынужденные остановки, предвкушения наслаждений или монотонное жужжание радио. Что-то вполне закономерное прерывало мирное течение нашего путешествия в течение двух дней.
Мелкие камешки, неизвестно как приклеенные к гладкому асфальту, постоянно шумели под колесами машины, а за окнами пробегал скучный, повторяющийся до бесконечности пейзаж. Он почти не изменился после того, как во второй день пути, 6 июля, мы пересекли границу Украины с Россией. Часть деревьев исчезло, вместо них появились высокие, голые тополя, похожие на свечи. Поля остались, небо осталось, дорога и окружающие нас машины остались. Остались лихачи, выезжающие «на встречку», осталось ретро - FM, и долгие, долгие диски Жванецкого, также как остались те 20 часов дороги.
Я не могла и подумать, что можно сесть в машину и вечером следующего дня наслаждаться морской водой, которая навечно теплее вечернего воздуха. Когда мы на себе испытали возможность этого предположения, то оказались на Белосарайской косе, вилле Санта-Мария. Оказались на побережье, совсем рядом с бьющими волнами, соленой водой, полупустыми пляжами и прогулками вдоль воды, отчего приходится отдирать ракушки от ступней, и долго еще слышатся в голове возгласы о раках, кукурузе и палочках с сюрпризами. Нас ждали эти волны и это море, вода, песок и ничуть не изменившийся воздух. На косе по плану мамы, исполнявшемуся нами беспрекословно, мы остались на день. Еще с вечера номер пропах умирающими в нашем холодильнике бычками. Меня поразил кисель, похожий на марганцовку, и лимонад, смахивающий и совершенно точно состоявший только из воды и соломинки.
Вилла была частной и, если встать на дорожке справа от бассейна и слева от детской площадки, спиной к первому корпусу с номерами, слегка повернуться к клумбе, то пейзаж очень похож на Египет с голубым бассейном и яркими петуньями. Это нисколько не пугало, в отличие от низких дачных домиков, грязнейших улиц и пансионата энергетиков, что в целом вполне официально считалось населенным пунктом. Я считала, что для этого поселку нужно иметь хоть что-то, кроме деревянных двухэтажек, вилл и дороги.
Как отличить нас в кафе у побережья в один из вечеров? Очень просто. Многие отдыхающие еще не выходили из воды, а мы семьей ужинаем на улице. Двое из четырех сидят в джинсах, а четверо из четверых кутаются в теплые кофты поверх футболок. Уверена, мы на море такие одни.
День валяния на пляже и следующее утро запомнилось большими волнами и непослушным морем. Стоишь на берегу и смотришь как люди, идущие по волнам, то заходят по шею, то вновь обнаруживают себя по пояс или по колено в воде. Но волны не дают скучать. Стоишь по колено, появляется волна – приходится подпрыгивать, чтобы не оказаться в соленой воде по макушку. Чем может запомниться утро после пляжного дня? Мамиными шикарными плечами, над которыми папа еще смеялся.
В чем секрет моря? Может в том, что вода безжалостно смывает следы всех побывавших. Животное, человек, да на любом предмете можно оставить свой след. В памяти или в сердце, на поверхности или внутри. Везде, кроме моря. Каждый оставленный след, каждую ракушку или песчинку оно смывает еще и еще раз.
Мы отправились дальше, в Бердянск, а волна за волной накатывали и смывали все следы нашего пребывания.
«Москали» добрались до города, случайно оставленного и несправедливо забытого, между Сочи и Ялтой. Сам город похож на Одессу после сороковых, как в фильме «Ликвидация». Кажется, сейчас заверну за поворот, и выйдет Гоцман, спокойно лузгающий семечки, держа одну руку в кармане галифе. Может, я на Мосфильме? И это все декорации? Но из окон выглядывают люди, двери открываются и угрожающе скрипят, на задних дворах висит белье. Нет, здесь все по-настоящему.
Пляж есть, гостиница есть и не одна, песок и вода есть, есть и гипермаркеты, и аквапарки. И мы там есть. Где-то были. Были на людном полуцентральном пляже, где есть место для яблока и для нескольких людей. И даже часть моря, чтобы развести руками. Были на центральной улице вечером, где горят огни, продают сувениры, рисуют портреты, фотографируются на бычке, с бычком, около бычка. Там же катаются на bmx-ах возле памятника Ленину, указывающего на море. Еще один день мы лежали на пустом пляже дальней Косы, где 20 метров справа, 20 метров слева и бесконечное количество воды впереди до самого горизонта пустовало. Никого. По общему мнению, это был самый лучший из всего перечня пляж. Песок удивительно белый, в изобилии усыпан ракушками. В воде можно было долго фотографироваться, часами купаться, брызгаться и все-таки пытаться доплыть до горизонта. Обещанных волн не было, но скучать нам ничто не давало. Наверно странно смотрелась я, стоявшая в полный рост на папиных плечах. Оттуда все по-другому. Море дальше и облака чуточку, но ближе.
Отдельный пункт – посещение маленькой станции Берда. Тихого уголка, одиноко спрятавшегося у зоны, коптильного и бетонного заводов. Железная дорога соседствует с двухэтажными, пожилыми домиками. Здесь живут родственники, воду берут из колодца, топят углем, забывают имя собаки, кошки сами за собой убирают. Здесь однажды моя пятилетняя мама нашла флажки и дважды в день с сестрой встречала и провожала поезда, стоя на большом камне. Что здесь могло измениться? Может, только Валя и Галя выросли из двадцатилетних девушек и скоро выйдут на пенсию – нянчить внуков.
Украина оказалась больше чем я думала, да и природа, как не странно, отличалась. К Арабацкой косе, с ее смешным морем вела дорога, где справа – вода, слева – вода. 8 минут до берега, 6 минут до места, где можно искупаться. Еще одна ночь, еще одно утро, когда папа смеется над мамиными плечами, но одновременно просит не касаться своей спины, груди, плечей, рук.
Дорога ведет нас к Симферополю через какую-то крепость, высокие горы и все новые и новые поселки, которые в России я приняла бы за дачи. А вот Симферополь – точно город. Здесь же высокоэтажки, магазины, Макдональдс, хоть почта до сих пор и пишется через «ш», нет, это цивилизация. Оказывается, что в стране русские байкеры с флагом от Путина, что кто-то разбился, где-то тепло, что-то решили. Может, мы в одной стране живем, если там смотрят наши каналы, покупают наши продукты и говорят на нашем языке? В этом я убедилась.
Следующий, полный впечатлений день был последним перед нашим отъездом. Он еще в планах звучал прекрасно: «Экскурсия по долине реки Кача». Что это может значить? Никто и не подозревал, потому я надела узкую юбку и мы не догадались взять альпинистского снаряжения. А зря.
Я видела высокие и очень высокие горы, но взбираться на них казалось нереальным. Наш экскурсовод, похожий на барсука из советского мультика, тоже с низкой шеей, объемным рюкзаком и длинноватым носом, улыбался углом рта и вел нас на горы. Спускаясь с высоченной каменной глыбы, преодолев километры пути, подняв ногу сотни раз, дивясь малюсенькой машинке, оставшейся внизу, каждый раз мы думали: «Все. После этого хоть на Эверест».
Но следующая гора оказывалась выше и неприступней, страшнее и одиноче. И мы вновь вдыхали и выдыхали, поднимались и спускались, карабкались по камням и подтягивались на ветвях деревьев, чуть не падали и чуть не срывались. Но постоянно, постоянно любовались. Любовались пейзажем, собственной смелостью, поражающими ландшафтами, человеческими возможностями, нашим высоким расположением, мелкими домами, малюсенькими дорожками, непонятными окопами, опасностями, зияющими пропастями. Как сейчас помню внезапно прерывающуюся дорожку и высокий, уходящий вдаль подъем. Камень лежал на камне, а между ними росли деревья. Нет ступенек, нет даже места чтобы ногу поставить! Каждый раз перебираясь с камня на камень, я хотела знать, что ждет там, наверху? Что заставляет людей лезть туда, где безумно красиво и настолько же опасно.
Что-то заставляло. Может страх перед врагами, может жажда красоты и постоянного наслаждения природой, такой маленькой сверху. Меня бы ни один враг не испугал настолько, чтобы прятаться так высоко, где, боясь ступить один шаг, приходилось каждый раз оглядываться назад, присматриваться, куда ставить ногу. Еще на предыдущей горе, чуть пониже и чуть побезопасней, у кого-то из-под ноги упал маленький камушек. Он сорвался вниз и еще несколько минут все слышали, как он касался то камня, то дерева, то глыбы, пока не оказался на земле и не затих. Несколько минут он пролетал метры и еще метры, пока мы не осознали на какой мы высоте, а он не коснулся земли.
Тем не менее, на высокой горе жили первобытные люди, выбивая окна в горе, а храм в камне. А на очень высокой горе, стояла часть крепости с остатками фрески на потолке, с 2 портретами у самого уступа, смотрящими узкими парами глаз на горизонт и не осознавая 110 метров, разделяющих их с твердой землей.
После трех подъемов и трех спусков земля не казалась такой же твердой и такой же безопасной как раньше. Ноги дрожали от напряжения и усталости, но впечатления еще долго не иссякали. Сидя на чем-то удобном весело и беззаботно смотрелось вверх, где расстояние в 50 этажей жилого дома отделяло меня, сидящую, от меня, стоящую. Там опасности казались меньше, шутки смешнее, фотографии красивее, небо с облаками ближе, а дом дальше. Гордость обуревала «На тот дальний, каменный и невообразимо высокий уступ забралась Я!». Как говорил экскурсовод: «очень интересные чувства вызывает».
Впечатления, места и приключения не кончились, но мы собирались в обратный путь. Точнее не собирались, а мчались обратно. Вместо запланированных трех дней тысячу четыреста километров и таможню мы осилили в два. Просто хотели сделать сюрприз, и в первую очередь себе.
В Харькове, являвшимся нашим привалом, вечером мы сидели на улице и ужинали. Из всех мирно отдыхающих людей запомнился один. Мальчик лет 6 крутил педали своего маленького велосипеда, кружил вокруг столиков, а после медленно вбирал в глотку воздух и орал. Орал бесцельно, долго, на одной ноте. Когда воздух кончался, он на секунду замирал, после чего продолжал с былым упорством. Не ограниченный во времени, в громкости и продолжительности ора он надрывался около часа. Когда он слегка утомлялся, то делал небольшие перерывы, пил сок и неторопливо, громко и монотонно продолжал. До момента, когда мальчик охрип бы окончательно и навсегда потерял бы такой драгоценный голос, его забрали родители.
Путешествие закончилось на подъезде к Москве, когда я вспомнила волны, неизменно съедающие следы на песке и лица двух монголов, высеченные на камне, на 110 метрах от земли. Чтобы тебя запомнили навека, не стоит забираться так высоко или бороться с вездесущей водой. Я так решила.