Хрупкий мир, установленный в пределах Содружества Независимых Государств, - рушится у нас на глазах. Этот мир был основан на диалоге сил, пришедших к власти после краха СССР.
В большинстве случаев к власти тогда пришли вчерашние высокие чины КПСС. Такие как Ельцин, Кравчук, Каримов, Назарбаев. Но даже если вместо номенклатурного коммунистического президента, каковым был тот же Кравчук, к власти приходил менее номенклатурный Кучма, общий язык, позволяющий построить систему отношений, не разрушался. Потому что Кучма был крупнейшим красным директором, то есть такой же номенклатурой - не партийной, а хозяйственной.
Именно наличие общего языка, общего подхода к правилам построения отношений, общего прошлого (пусть даже и отрицаемого) формировал на постсоветском пространстве и дискурс, и нечто большее. Некий климат, некую атмосферу, то есть то, что лежит в основе построения любых структур, в том числе и таких рыхлых, какой была структура Содружества Независимых Государств.
Но постепенно климат менялся, менялась атмосфера, менялись критерии. Ни Янукович, ни Кличко, ни Яценюк, ни Тягнибок не отягощены советским прошлым. В их мозги в одинаковой степени не впечатана никакая общая ментальность, пусть даже и номенклатурная.
Исчерпание советского потенциала коммуникаций, советского потенциала языка (здесь я понимаю под языком именно всю совокупность средств, с помощью которых обеспечиваются политические коммуникации) не компенсировалось ничем. И это очень ярко показал трагический украинский опыт.
Постноменклатурные лидеры, потеряв номенклатурную ментальность, не обзавелись западной нормативной ментальностью. Или даже бандитскими понятиями. Иногда мне кажется, что ментальность вообще отсутствует. И ее место занимает тихое безумие.
Когда я смотрю в глаза Турчинова или в глаза Яценюка, то тщетно пытаюсь понять, О ЧЕМ они думают. И не могу понять. А еще в меньшей мере могу понять, КАК они думают. Потому что возможен вариант, когда люди думают о чем-то, например, о своих текущих выгодах, об обогащении (мягкий вариант - преуспевание) или о выживании. Но во всех этих их мыслях отсутствует любая системность. Мысли скачут хаотически, разбегаются, на минуту собираются в тот или иной фокус и снова разбегаются. И это в такой момент. А также на территории, где находится множество АЭС, катастрофа на одной из которых - Чернобыльской - так когда-то обеспокоила человечество.
Французы говорят, что стиль - это человек. Ну а если стиля вообще нет? Так ведь тоже бывает. И мы видим это, с ужасом наблюдая за наращиванием украинского безумия. Тогда побеждает любой стиль - самый низкий. Если у политических лидеров стиля нет, а у Сашка Билого он есть, то победит его стиль. Так всегда бывает в тяжелые времена.
Внимательно читая аналитиков, разбиравших нынешнюю эпоху и обосновывавших глобальное скатывание в хаос, он же турбулентность, я никак не мог поверить, что увижу нечто такое на практике. Потому что мне был не понаслышке знаком высший политический мир и его обитатели - спокойные, хитрые, уклончивые, в меру тяжеловесные. И вот теперь я понимаю, что перед Первой мировой войной обитатели политического Олимпа тоже были и спокойные, и уверенные, и осмотрительные. Но это не помешало состояться Первой мировой войне, которая задала нормы политического поведения всему ХХ веку.
ХХ век прошел через разного рода диктатуры. Он довел до предела принцип подчинения всего на свете некоей руководящей идее. Не буду приравнивать эти идеи - ведь и впрямь коммунистическая идея не чета фашистской. Дело в другом. В том, что практика ХХ века основывалась на чем-то более высоком, чем право. И подчиняло право этому более высокому принципу.
А потом люди поняли, что никакому принципу нельзя подчинять право. Что право и есть высший принцип. И понятно, почему люди это поняли. Даже не потому, что высшие принципы скомпрометировали себя той или иной политической практикой. А потому, что выяснилось: любое общество в конечном счете не может быть синхронизировано никаким высшим принципом.
Что кто-то будет этот принцип исповедовать, а кто-то будет его отвергать. И те, кто будет его отвергать, уйдут во внутреннее подполье в случае, если им этот принцип будут навязывать в качестве обязательного. И в подполье создадутся гнойники. И гнойники разложат страну. Невозможность подчинить высшему принципу не только все человечество, но даже отдельные народы - плюс ослабление высших принципов. Вот что окончательно поставило право во главу угла.
И большинство человечества договорилось о следующем.
Проводим честные выборы. Принимаем в качестве лидера того, кому доверяет большинство. Ограничиваем этого лидера рамками закона. И живем до следующих выборов. Человечеству, уставшему от двух мировых войн, напуганному перспективой третьей мировой войны, уставшему, возжелавшему элементарного покоя и радостей частной мирной жизни, показалось, что можно добиться стабильности на основе такого простейшего общественного договора. Какая-то часть человечества его, конечно, не приняла. Но большинство-то смирилось с тем, что за неимением лучшего и это, можно сказать, приемлемо и желанно. Как говорил герой Достоевского, "хоть и ретроградно, но все же лучше, чем ничего". Так в итоге была построена - на основе огромных жертв, методом кровавых проб и страшных ошибок - цивилизация права. Та самая цивилизация, частью которой я всегда себя осознавал, которой я служил верой и правдой. И которая рушится на моих глазах.
Для меня обрушение этой цивилизации не менее горько и болезненно, чем для жителя позднего Рима обрушение его великой империи. Я всегда боролся за то, чтобы право восторжествовало. Именно этим была обоснована моя позиция осенью 1993 года. Я не могу сказать, что я в восторге от высказываний великого философа: "Пусть погибнет мир, но восторжествует правда". Но я твердо убежден, что если право погибнет, то мир окажется у края бездны. И я не вижу той великой идеи, которая может заменить собою право, спасая мир от низвержения в бездну. Я бы хотел, чтобы такая идея существовала. Но пока что на горизонте не маячит ничего подобного. А право рушится. Рушится стремительно. Я говорил об этом тогда, когда международное право рушилось и подменялось грубой силой в Ираке, Югославии, Египте, Тунисе, Ливии, Сирии.
И было ясно, что когда-нибудь это приобретет совсем губительный характер. Теперь такой момент наступил. На Украине произошла катастрофа права, чреватая гибелью всей цивилизации права, которую человечество выстрадало в кровавых войнах и революциях ХХ века. И все мы понимаем, что есть одна и только одна сторона, нарушившая право, поправшая его и продолжающая наращивание бесправия.
Можно что угодно говорить о президенте Януковиче. Но я прошу всех, кто сжигаем страстями по его поводу, посмотреть даже не на самого президента, а на феномен Януковича глазами юриста. Янукович был избран законно. Никто не оспаривал законности его избрания. Цивилизация права требует, чтобы избранный глава государства либо исполнял доверенные ему функции, либо был законным образом отстранен от власти. Отстранен ли Янукович от власти законным образом? Лишен ли он власти сообразно законам Украины?
Люди, ставящие во главу угла идейные ценности или ценности иного порядка, могут страстно обсуждать недостатки этого человека. Но для юриста человека не существует. Есть совокупность функциональных характеристик, приобретаемых и теряемых законным образом.
Янукович не умер (чего, наверное, очень хотелось его врагам из оппозиции), он не оказался жертвой тяжелейших заболеваний, не позволяющих ему исполнять должность. По отношению к нему не осуществлена процедура законного отрешения от власти. Как можно делать вид, что его вообще не существует, и при этом говорить о цивилизации права!
Как можно твердо знать, что по отношению к депутатам Рады применено грубейшее насилие, и при этом говорить о том, что Рада принимает законные решения!
Как можно закрывать глаза на бесконечные акты насилия, которые засняты, показаны крупным планом! И что же? Те, кто лицезреет эти акты, делает вид, что они их не замечают. И начинают рассуждать о революционном насилии как о благе. Но если революционное насилие признается благом, то те, по отношению к кому оно применяется, имеют право на ответное насилие. Что и означает по факту отмену права и начало гражданской войны.
Мы прекрасно понимаем все это и молчим. Ничуть не хуже мы понимаем и другое - а именно то, кто в данном случае является зачинателем насилия. Мы все получили неоспоримую доказательную базу. Мы не дети. У нас есть достаточно сведений о том, как именно следует отвечать государству на уличное насилие. И помимо этих правовых сведений, которые кому-то могут показаться абстрактными, есть и живой опыт. Есть опыт подавления западными государствами уличного насилия, достигающего определенного уровня. Есть опыт действия западных полицейских, отвечающих на убийство насильниками хотя бы одного защитника правопорядка.
В 1993 году я спрашивал тех, кто воспевал стрельбу из танков по Верховному Совету, могут ли они себе представить что-либо подобное в западных странах. Теперь я могу повторить этот вопрос. Могут ли мои высокопоставленные западные коллеги представить себе, что полицейские Парижа или Нью-Йорка будут безропотно сносить удары толп, захватывающих ключевые столичные административные здания, забрасывающих их бутылками с напалмом и так далее?
Все ревнители западных ценностей понимают, насколько однозначен ответ на этот вопрос. Но реальный высокий политический юридический Запад аплодирует насилию. Этому Западу не хватает верности духу цивилизации права для того, чтобы признать очевидное. И сказать про черное, что оно черное, а по поводу белого, что оно белое.
Но ведь именно эта неспособность давать оценку, исходя из верности духу права, духу цивилизации, на этом праве построенном, - породит крушение самой этой цивилизации. Жертвами же этого крушения станут все. Не только граждане Украины и России, но и граждане Германии, Франции, Великобритании. Всей Европы и всего мира.
На крушение этой нашей цивилизации права будут иронически смотреть те, кто строит свою общественную жизнь на иных основах. Неужели и в тот момент, когда они, смеясь, начнут аплодировать нашему краху, нам всем не станет стыдно? Между тем те, кто будет аплодировать этому краху, недолго просуществуют. Цивилизация права потянет за собой в бездну и все остальные цивилизации, являющиеся сейчас, увы, по сути реликтовыми структурами.
И неужели же такая очевидная перспектива не остановит наращивающих хаос безумцев? Увы, если в них не проснется совесть, здравый смысл и политическая ответственность, то уповать придется только на сопротивление украинского народа беспределу. И не является ли, в сущности, это сопротивление тем фундаментом, на котором только и может зиждиться наша цивилизация - цивилизация права?
Меня спросят: "Можете ли вы предложить что-нибудь конкретное в столь ответственной ситуации?"
Отвечаю. Во-первых, есть ситуации, в которых одной конкретики всегда мало. Фундаментальная ситуация - а мы имеем дело именно с нею - всегда требует фундаментального ответа, в основе которого лежит адекватное понимание происходящего.
А во-вторых, конечно же, практические решения возможны. Одно из них - немедленное ответственнейшее международное расследование вопроса о том, какие снайперы стреляли в Киеве по мирным жителям. Мы все читали стенограмму разговора между Кэтрин Эштон и Урмасом Паэтом. Не имеет никакого значения, как именно эта стенограмма была получена. Важно, что специальные инстанции подтвердили достоверность стенограммы.
В стенограмме прямо сказано: сами лидеры майдана уверены, что снайперами, проливавшими кровь в Киеве, командовали именно силы майдана. Но даже таких утверждений недостаточно для того, чтобы вынести окончательный вердикт. Нам нужно расследование более глубокое, нежели то, которое было проведено в Сирии в связи с фактом применения химического оружия. Мы прекрасно понимаем, что это расследование нельзя поручить тем силам, которые сейчас верховодят на Украине. Что расследование должно быть международным, крайне высокопрофессиональным, морально ответственным, заслуживающим всяческого доверия.
Говоря о крайней необходимости самого авторитетного расследования этих кровавых событий, я имею в виду расследование именно международное и с безусловным участием России, Украины, Евросоюза и ООН. Крайне важно, чтобы в расследовании участвовали люди, которых нельзя заподозрить в том, что они будут хоть кем-то и как-то ангажированы. Такие люди в мире наперечет, но они есть. И их надо привлечь к расследованию.
Еще раз подчеркну, что это практическое предложение является крохотным, лишь первым, но первоочередным и крайне необходимым элементом в системе мер, позволяющим спасти цивилизации права. Однако мы должны помнить, что побеждает только тот, кто следует нужным путем, не чурается малых дел и готов идти до конца, спасая то, что ему дорого.
Ответить с цитированием
«Конституция 1996 года вступила в силу вечером 30 сентября 2010 года — с момента голосования судей Конституционного суда за соответствующее решение», — так сказал Лавринович.
Сообщение от westuk
Социальные закладки